Итак, теперь уже точно можно сказать: есть первый русский стенной маршрут в Южной Америке! Кого интересуют характеристики, то это 6Б 1600 м (805 new) M4, fr 6b, A4. Написал все это, и как будто по новой окунулся в атмосферу восхождения. И вот я уже сижу не за столиком в кафе, а цепляюсь за немного размытую лагерной жизнью, но навсегда оставшуюся в памяти холодную стену Пуансенота. Тогда мы жили на острие и чувствовали также иначе. Возможно, эта непогода за окном дана мне специально, чтобы осознать всю непередаваемость тех эмоций, ради которых мы и ходим в горы. Вернусь ли я еще сюда? Для меня ответ очевиден.
 |
Длинное и не всегда связное вступление
 |
Грустно. Все разъехались. Сижу один в Чалтене. На улице дождь и ветер. Нос не высунешь. В "Ранчо Гранде" (популярный отель с бесплатным интернетом) тепло и сухо. Сколько мечтал попасть сюда... И вот я здесь... один. Кругом разговоры на испанском, французском. Даже на иврите. На английском мало. Всего неделю назад держался за Серро-Торре, гору моей мечты. Жизнь в движении... Боялся упасть, поломаться, замёрзнуть в конце концов… Напрягался из последних сил, держась за зацепки, кайфовал от безумно приятных «крэков»... мечтал о сладкой булочке... Сейчас у меня под рукой чашка ароматного бразильского кофе. Рядом пакет со свежей выпечкой... Жизнь необычайно приятна в контрастах. Может, ради этого стоило немного померзнуть, еще раз испытать себя в борьбе со «страхом на пределе».
 |
В Патагонии хорошая погода долго не стоит. Эта аксиома заставила нас без достаточного отдыха после тяжелого первопрохода на юго-восточную стену вершины Aguja Poincenot, одну из сложнейших в Патагонии, сразу ломиться на Cerro Torre. Мы выбрали маршрут "new Compressor", на «хед-воле» которого два американских клаймбера незадолго до нас срубили шлямбура первопроходцев. Этим действием они решили за весь оставшийся мир судьбу уникального маршрута. Кстати, кто сказал, что Чезаре Маэстри в далеком 1970 году сделал виа-феррату? А ведь именно так я раньше и думал. Не верьте. Юго-восточное ребро Серро-Торре - это отличный маршрут с естественной страховкой, интересным свободным лазанием и перепадом 1200 метров. Вы встретите шлямбурную дорожку уже в верхней части маршрута. Некоторые крючья на знаменитом траверсе отсутствуют. Дотянуться – проблема. Я переходил между отсутствующими крючьями, используя якорь в качестве рельефного скайхука. В январе 2012 года во время погодного окна с аномально высокой температурой и отсутствием ветра австрийский скалолаз Дэвид Лама после трех лет безуспешных попыток впервые прошел его полностью свободным лазанием. Нам же не хватило мотивации и отдыха. Повернули назад из-под вершинной башни, не особо желая хватать холодную ночевку в условиях плохого прогноза на утро. Патагония научила нас доверять плохим прогнозам и не доверять хорошим. Правда, как и везде, бывают исключения.
Это мой второй выезд в Патагонию. Прошлый год сломал сложившиеся стереотипы. Мы пытались руководствоваться принципами, которые, как выяснилось, здесь не работали. Каждый раз мы буквально уносили ноги, получив хороший пинок под зад и неплохую промывку мозгов. Мы пытались подходить под гору в плохую погоду, чтобы лезть в хорошую. Это стандартная тактика, использующаяся в наших горах. Ураганный ветер с дождем, который буквально пробивает насквозь мембрану и затекает везде, очень быстро заставлял нас почувствовать себя нагишом. Холод пробирал до костей. Через пару часов мы уже с трудом спускались, с удивлением наблюдая ползущих навстречу туристов. Они передвигались на четвереньках, цепляясь за камни. Сложно все описать, но, поверьте, было круто. В тот год мы прожили неделю в снежной пещере на paso Superior, взойти на который нам удалось лишь с третьей попытки. Перевал суперменов, как мы его называли. Каждый день мы пытались куда-нибудь залезть. Но, не имея платформы и достаточного количества веревок, мы только теряли остатки мотивации. Попадание в плохую погоду (она каждый раз неминуемо наступала) заставляло нас отступить в свою мнимую крепость на перевале. Справедливости ради, надо заметить, что во время нашего пребывания в Патагонии в тот год ни одна команда так никуда и не залезла, хотя, попытки были. Только спустя неделю после нашего отъезда установилась великолепная погода на шесть дней. Это позволило альпинистам совершить многие без сомнения выдающиеся достижения. Например, первое прохождение свободным лазанием в режиме нон-стоп маршрута категории А4 «El Corazon» на длинную и крутую восточную стену Фиц Роя.
Иногда неудачи лишь мотивируют на довершение начатого. В таких случаях мы говорим себе, что за нами должок. Патагония зацепила. Были ли у кого-нибудь сомнения, что мы сюда еще вернемся? У меня нет.
Этот год
Мы едем в Аргентину, чтобы пройти первый русский маршрут класса big wall во всей Южной Америке. Дерзостью задуманного Миша Дэви удивил меня. Раздумывал я недолго. И понеслась... Объект - юго-восточная стена Aguja Poincenot. Высота, казалось бы, небольшая - 3002 м. Но, учитывая доминирующее положение массива и близость океана, можно полностью насладиться всеми прелестями знаменитой патагонской погоды.
Команда собралась серьезная: Михаил Дэви (ЗМС, Екатеринбург), Сергей Дашкевич (МС, Екатеринбург), Евгений Дмитриенко (МС, Ростов), Аркадий Серегин (МС, Москва). Один Женька Дмитриенко (aka «Камикадзе») чего стоит. Все имели успешный опыт участия в чемпионатах, а также опыт сложных первопроходов в различных уголках света.
 |
 |
Женька Дмитриенко приехал в Аргентину на пару недель раньше нас. За это время он успел окончательно разочароваться в соло-альпинизме. Основной проблемой для него стало отсутствие общения. Английский язык он не знал. Жека пытался пролезть соло первопроход на восточную стену Фиц-Роя, чем прославился у местного населения. Слухи о бешеном русском бежали впереди него. Когда мы приехали в Эль Чалтен, то поняли - Камикадзе здесь уже знают. Сам же Женька, изголодавшись по живому общению с соотечественниками, умотал в Чили вместе с приехавшими незадолго до нас тагильчанами. Свой отъезд он объяснял наступившей длительной непогодой. Да, в общем-то, мы и так все понимали.
Тагильчане напоминали нам себя в прошлом году. Они, точно так же как и мы, с бухты-барахты хотели залезть на большие стены в Патагонии. Серега Грачев говорил мне: "Нам многого не надо - пролезть первопроход метров 800." На это я отвечал: "В Патагонии 800 метров - это очень даже много". Полного понимания я не чувствовал. Да, в общем то, не сильно и удивлялся. Это просто невозможно описать словами. К моменту нашего приезда парни уже были готовы – понимали, что шансов у них уже не так и много. Скоро самолет на Родину, погоды нет, а если и будет, то ненадолго. Надо сказать, что мужики нас удивили. В итоге, они таки залезли по классике через «снежную рампу» на Пуансенот. Еще на подъеме они попали в непогоду. На спуске возникли проблемы с ориентированием и с продергиванием веревки. Парни схватили холодную ночевку на ветру где-то не доходя до плеча. Всю ночь, чтобы не замерзнуть, они отжимались по пятьдесят раз. Когда же сознание покидало, то они снимали перчатки, чтобы боль от замерзших пальцев возвращала их к реальности. На утро они спустились в лагерь, задолбанными, но непобежденными. Кремни, одним словом. Правда, Серега все-таки схватил воспаление легких во время этой холодной ночевки.
 |
Наш приезд совпадал с началом плохой погоды. Мы понимали - если мы хотим пролезть стену, то надо привыкать работать в любую погоду. Вырабатывать привычку лучше начинать внизу, где еще можно терпеть все превратности судьбы. Поэтому, с утра, невзирая на дождь с ветром в лицо, укутавшись в мембрану, уходим неполным составом на заброску снаряжения в лагерь «Рио-Бланка». Это место отведено рейнджерами специально для альпинистов. Всего 3 часа ходу наверх, а уже ощущение начала движения. Вот теперь точно - понеслась.
Потянулись долгие дни, когда чувствуешь себя скорее вьючным животным, чем альпинистом. Постепенно привыкал к ритму - с утра заброска, вечером скалолазание. Даже удалось принять скромное участие в боулдеринговом фестивале. Силы после забросок были уже не те, но под общий позитивный настрой сумел таки настроиться и заслужить одобрительные возгласы: "Bravo, russo!".
 |
Спустя несколько дней подъехал Женька Дмитриенко и включился в работу по тасканию грузов. Во время забросок Женька съел что-то не то и слег с животом. Паузу в продвижении делать не хотелось. Таскать грузы мы не прекратили. Возник небольшой разброс. Мы с Мишей были уже наверху, готовые начать маршрут. Аркадий внизу ждал выздоровления больного.
Кстати, пройти ледник на подходе под маршрут - это отдельная непростая задача. Порой, снизу казалось, что проще дюльфернуть по стене сверху, чем искать проходы в лабиринтах трещин. Так или иначе, с ледником мы справились.
 |
 |
Старт дан
9 февраля в очередной раз мы перетащили часть груза в снежную пещеру, наш передовой лагерь. Оценили содержимое баулов. Выходило, что нам вроде хватало, чтобы начать обработку маршрута. В этот же день ближе к вечеру дали старт работе на стене.
Первые дни удавалось работать лишь по паре часов в день. Сильный ливень, а был именно ливень, отбивал всякую охоту выходить из пещеры. После обеда чуть распогоживалось, и мы шли на работу.
 |
Первые дни лез я. В нижней части меня ждал приятный микст и лазание в тесных туфлях по заснеженным скалам. Миша предлагал одеть крюконоги, но я отказывался. Мотивация на успех заставляла иногда вытворять чудеса. Вспоминаются накаты на покатые полки в снегу. Было весело. Подход под основную часть стены удалось пролезть полностью свободным лазанием, невзирая на плохое состояние маршрута. Дальше началась работа в ИТО по вертикальному рельефу. О свободном лазании по крутым обледенелым трещинам можно было забыть. Еще внизу мы договорились, что лазовые участки полезу я, а ИТО – Миша. Довольно непривычно после довольно динамично лазания зависать на страховке на несколько часов. Что поделаешь, рельеф не располагал к быстрому перемещению. Все-таки, мы выбрали крутую и холодную юго-восточную стену. Здесь это примерно то же самое, что северные стены в нашем полушарии.
 |
На следующий день 11 февраля опять мне выпало работать первым. Старался как мог, выжимая максимум свободного лазания из рельефа. Такой стиль позволяет получить удовольствие там, где положено напрягаться. Узкие трещины, камины, оффвизы, что еще нужно скалолазу... Чтобы «…опа» не наступала.
 |
С утра выпал снег. Решили переехать под основную часть стены (это примерно 200 метров маршрута) и продолжить провешивание веревок. Это расположение лагеря было выбрано в силу отсутствия ветра внизу. Нижняя часть маршрута закрывается от ветра перемычкой. Выше - все по честному. Оттягав свою часть снаряги на место предполагаемой ночевки, убежали с Камикадзе до конца провешенных перил, дабы продолжить их фиксирование на стене.
 |
Жека, как всегда, показал мастер-класс. Видимо, изголодался по лазанию за время таскания грузов. Но даже и его заставил отступить сильный ветер со снегом. Порывы ветра просто опрокидывали с лесенок. Необычное ощущение.
 |
Спустя еще несколько дней, 15 февраля, невзирая на постоянно плохую погоду, мы развесили все имеющиеся веревки по стене. За это время мы прошли нависания с участками сложного монолитного рельефа. Веревок нам почти хватило до ребра, где маршрут пересекается с итальянским маршрутом 1986 года.
В очередной раз наступило время переезда. Камикадзе с Аркадием, видимо, из-за переизбытка мотивации, неожиданно для нас ускакали наверх со своей платформой еще 15 числа. Они предлагали нам сделать то же самое. Я в тот день работал первым. Помню, как в 4 дня спустился в платформу в основании крутой части стены. Сидел, мягко говоря, задолбанный в ожидании Миши. Настраивался. Не получалось. Настроение из-за этого было никакое. Его резко поднял Миша, решив переезжать на следующий день. Под своевременное решение выпили и отключились.
 |
Утром нас ожидал усилившийся ветер. Я вылезал наверх со средним рюкзаком и тягал баул, который сопровождал Миша. Миша при этом еще перетаскивал под собой неразобранную платформу. Питерскую платформу было проще выкинуть, чем собрать на весу. В какой-то момент, когда мы по высоте стали подходить к перемычке, ветер усилился. Миша сказал, что либо мы с помощью такой-то матери все-таки разберем на весу платформу, либо просто ее выкинем. Я выразил сомнения. От неожиданного порыва ветра, Миша получил платформой по голове, что послужило весомым аргументом в пользу разборки платформы. Но даже без паруса нас с тяжелыми баулами мотыляло по стене сильными порывами ветра. Это непередаваемое ощущение. Веревка, размотанная подо мной, улетала то горизонтально в сторону на всю длину, то полностью вверх, то резко вниз. Благо, нигде не застряла, но лицо обожгла. Промежуточная точка для веревки была закреплена на съемном шлямбуре, который вертелся в дырке как волчок. Я практически всем телом ощущал как он вылазит из дырки. Было жутковато. В очередной порыв пытался удержаться за небольшой выступ. Не удалось. Дальше выглядело примерно так: сначала меня тащило под сорок пять градусов на пятнадцать метров в одну сторону, затем направление ветра резко менялось, и я уже буквально летел в обратную сторону. В короткие промежутки, когда ветер стихал, лихорадочно жумарил поближе к шлямбуру дабы не так мотало. Весело.
К вечеру все участники марлезонского балета уже сидели в установленных таки платформах под гребнем и обсуждали дальнейшие планы. Продуктов оставалось... да, в общем-то, уже и не оставалось. Прогноз на следующий день благоприятный, а дальше плохой. К тому же, алкоголь кончается. Последний аргумент, как всегда, оказался самым сильным. Решено было завершить маршрут по итальянскому маршруту.
 |
Штурм
17 февраля – был первый день действительно хорошей погоды. Предполагалось много свободного лазания. Нас ожидало еще около 800 метров маршрута. Нужно было пройти эту часть нонстопом и желательно спуститься назад в платформы в этот же день. Большие френды, как и все лишнее по мнению Камикадзе железо, решительно было оставлено внизу. Надел толстые скальники и вперед по ребру к вершине.
Итальянское ребро оказалось приятным лазовым маршрутом от места нашей ночевки. Небольшие неприятности в виде залитых льдом трещин не в счет. А в остальном ребро – на ребре мы встретили много трещинного лазания, катушки (рядом с залитой льдом ледяной трещиной) ну и, конечно, мизера. Как я матерился, когда пришлось лезть по той самой катушке 15 метров без страховки, обильно поливая Камикадзе ненормативной лексикой за оставленное внизу «лишнее» железо.
После достижения плеча все стало намного проще. Общая логика движения на вершинной башне такая - если сложно, то значит лезешь не туда. Спустись и бери левее.
 |
В 12 дня команда в полном составе стояла на вершине Aguja Poincenot. Ощущение, что мы смогли таки достойно завершить проект, навалилось на нас в виде дикой эйфории. Да и погода благоприятствовала, вознаграждая нас за труды. Мы, наверное, два или три часа фотографировались, кричали что-то соседним группам, пытавшимся пролезть классику на Фиц-Рой. Никто из них так и не поднялся на вершину. Ближе к вечеру все благополучно спустились к платформам. Ни одна веревка на спуске не застряла.
Уже наследующий день мы стояли у нашей снежной пещеры, спустившись по итальянскому маршруту. На спуске мы как будто попали в музей альпинизма. Маршрут, основная часть которого была пройдена в 1986 году, изобилует оставленными деревянными клиньями, шлямбурными «чопиками» (как на «компрессоре» на Серро Торре), алюминиевыми лестницами, ну и, конечно, провешенными веревками, которые за многие годы превратились под воздействием ветра в толстые канаты. Обычные крючья итальянцы, видимо, даже и не думали доставать. Тем самым они обеспечивали хорошую выручку фирме cassin.
Краткие итоги
Итак, теперь уже точно можно сказать: есть первый русский стенной маршрут в Южной Америке! Кого интересуют характеристики, то это 6Б 1600 м (805 new) M4, fr 6b, A4.
Написал все это, и как будто по новой окунулся в атмосферу восхождения. И вот я уже сижу не за столиком в кафе, а цепляюсь за немного размытую лагерной жизнью, но навсегда оставшуюся в памяти холодную стену Пуансенота. Тогда мы жили на острие и чувствовали также иначе. Возможно, эта непогода за окном дана мне специально, чтобы осознать всю непередаваемость тех эмоций, ради которых мы и ходим в горы. Вернусь ли я еще сюда? Для меня ответ очевиден.
2.03.2012 Эль Чалтен, Аргентина
Фото: автора, Евгения Дмитриенко, Аркадия Серегина
